Дорогие друзья,
Я с большим интересом слежу за вашим журналом и очень радуюсь его боевому духу. История возникновения американской оппозиции сама по себе в высшей степени характерна и поучительна. Понадобилась после пяти лет борьбы с оппозицией, поездка членов ЦК американской партии и даже ее политбюро на конгресс в Москву, чтобы впервые узнать, что такое так называемый "троцкизм". Один этот факт заключает в себе уничтожающий обвинительный акт против режима партийной полицейщины и отравленной фальсификации. Ловстоны и Пеперы не создают этого режима, но они являются его штатными чиновниками. Я уличил Ловстона в безобразной идейной фальсификации (см. мою книгу "Европа и Америка"). При сколько-нибудь нормальном режиме этого одного было бы достаточно, чтобы надолго, если не навсегда, похоронить человека или, по крайне мере, заставить его покаяться. Но при нынешнем режиме Ловстонам для укрепления своей позиции достаточно лишь упорно повторять свою фальсификацию, несмотря на то, что она разоблачена. Они это делают с полным бесстыдством, подражая своим нынешним учителям или, вернее, своим административным начальникам. Дух Ловстонов и Пеперов в корне противен духу пролетарской революции. Та дисциплина, к которой мы стремимся, - а мы стремимся к железной дисциплине, - может быть основана только на сознательно завоеванном убеждении, перешедшем в плоть и кровь.
Я не имел случая ближе сталкиваться с другими руководящими элементами американской коммунистической партии, кроме, пожалуй, Фостера. Этот последний всегда казался мне сделанным из более доброкачественного материала, чем Ловстоны и Пеперы. В критике Фостера против официального руководства партии было всегда много верного и меткого. Но насколько я понимаю, Фостер - эмпирик. Он не хочет или не умеет доводить свои мысли до конца и делать на основании своей критики необходимые обобщения. Вот почему мне не всегда ясно, в какую сторону толкнет Фостера его критика: влево или вправо от линии официального централизма. Ведь, кроме марксистской оппозиции, существует и оппортунистическая (Брандлер, Тальгеймер, Суварин и др.) Тот же эмпиризм, по-видимому, подсказывает Фостеру весь его образ действий, состоящий в том, чтобы бороться против мелкого дьявола, опираясь на сатану. Фостер стремится прикрыться покровительственной окраской сталинизма, чтобы таким полуконтрабандным путем приблизиться к руководству американской компартией. В революционной политике игра в прятки еще никогда не давала серьезных результатов. Без общей принципиальной установки в основных вопросах мировой революции, и прежде всего в вопросе о социализме в отдельной стране, нельзя иметь прочных и серьезных революционных побед. Можно иметь только бюрократические успехи, как Сталин. Но эти временные успехи оплачиваются поражениями пролетариата и распадом Коминтерна. Думаю, что Фостер не добьется даже и тех второстепенных задач, которые он преследует, ибо для проведения политики бюрократического центризма Ловстоны и Пеперы окажутся более приспособленными, так как у них нет ничего за душой, и они готовы в 24 часа проделать любой зигзаг в соответствии с административными потребностями сталинского штаба.
Работа, которую должна совершить американская оппозиция, имеет всемирно-историческое значение, ибо в последнем историческом счете все вопросы нашей планеты будут решаться на почве Америки. Многое говорит за то, что, с точки зрения революционной очереди, Европа и Восток стоят впереди Соединенных Штатов. Но не исключен и такой ход событий при котором эта очередь может оказаться нарушенной в пользу пролетариата Соединенных Штатов. Однако, если даже исходить из того, что Америка, которая потрясает сейчас весь мир, сама будет потрясена лишь в последнюю очередь, остается все же во всей силе опасность того, что революционная ситуация в Соединенных Штатах может застигнуть врасплох авангард американского пролетариата, как это было в Германии в 1923 году, как это было в Англии в 1926 году, как это было в Китае в 1925-27 г.г. Не надо ни на минуту упускать из виду, что могущество американского капитализма все больше опирается на фундамент мирового хозяйства, с его противоречиями, кризисами, войнами и революциями. Это значит, что социальный кризис в Соединенных Штатах может наступить значительно скорее, чем многие думают, и принять сразу лихорадочное развитие. Отсюда вывод: надо готовиться.
Насколько я могу судить, официальная коммунистическая партия унаследовала не мало черт от старой социалистической партии. Это для меня стало ясно с того времени, как Пеперу удалось вовлечь американскую компартию в скандальную авантюру с партией Лафолета. Низкопробная политика парламентского оппортунизма была прикрыта "революционной" болтовней насчет того, что социальную революцию в Соед. Штатах совершит не пролетариат, а разоряющееся фермерство. Когда Пепер мне излагал эту теорию, вернувшись из Соед. Штатов, я думал, что имею дело с курьезным случаем индивидуального умопомешательства. Только с трудом я понял, что эта целая система, и что в эту систему вовлечена американская компартия. Тогда мне стало ясно, что эта небольшая партия не сможет развиваться без глубоких внутренних кризисов, которые должны застраховать ее от пеперизма и других дурных болезней. Я не могу назвать их детскими болезнями. Наоборот, это болезни старческие, недуги бюрократической опустошенности и революционной импотенции.
Вот почему я подозреваю, что коммунистическая партия во многом переняла нравы социалистической партии, которая, несмотря на свою молодость, поражала меня чертами дряхлости. Для большинства этих социалистов - я имею в виду руководящий слой - их социализм есть побочное и второстепенное занятие, приуроченное к часам досуга. Такие господа шесть дней в неделю посвящают своей либеральной или коммерческой профессии, не без успеха округляя свое состояние, а в седьмой день не прочь позаботиться о спасении души. В книге своих мемуаров я попытался набросать тип этого социалистического Бабита. По-видимому не мало таких господ благополучно перекрасилось в коммунистов. Это не идейные противники, а классовые враги. Оппозиция держит курс не на мелкобуржуазного Бабита, а на пролетарского Дмимми Хигинса, для которого идея коммунизма, когда он проникся ею, становится содержанием всей его жизни и деятельности. Нет ничего отвратительнее и опаснее в революционной деятельности, как мелкобуржуазный дилетантизм, консервативный, эгоистичный, себялюбивый и неспособный к жертвам во имя большой идеи. Надо, чтобы передовые рабочие твердо усваивали одно простое, но безошибочное правило: те вожди или кандидаты в вожди, которые в мирное, будничное время не способны жертвовать своим временем, своими силами, своими средствами для дела коммунизма, в революционный период чаще всего превращаются в прямых изменников, либо же окажутся в лагере выжидающих, на чьей стороне будет победа. Если такого рода элементы стоят во главе партии, то они наверняка погубят ее, когда наступит большая проверка. Нисколько, впрочем, не лучше их те безыдейные чиновники, которые просто состоят на службе у Коминтерна, как они служили бы у нотариуса, и покорно равняются по очередному хозяину.
Конечно, и у оппозиции, т. е. у большевиков-ленинцев, могут быть свои попутчики, которые не отдавая себя революции целиком, оказывают делу коммунизма то или другое содействие. Было бы, конечно, неправильно их не использовать. Они могут принести значительную пользу делу. Но попутчики, даже самые честные и серьезные, не должны претендовать на руководство. Руководители должны быть всей своей повседневной работой связаны с руководимыми, их деятельность должна протекать на глазах массы, как бы узка эта масса ни была в данный момент. Грош цена тому руководству, которое можно снять по телеграфу из Москвы или из другого места - так что масса даже не заметит этого. Такое руководство означает заранее обеспеченное банкротство. Нам нужен курс на молодого пролетария, желающего знать и бороться, способного к энтузиазму и к самопожертвованию. Из этой среды надо извлечь и воспитать подлинные кадры партии пролетариата.
Каждого члена оппозиционной организации надо обязать иметь под своим руководством несколько молодых рабочих, подростков, начиная с 14-15 лет и выше, поддерживать с ними постоянную связь, помогать их самообразованию, посвящать их в вопросы научного социализма и систематически вводить их в революционную политику пролетарского авангарда. Тот оппозиционер, который сам недостаточно подготовлен для такой работы, должен навербованных им молодых пролетариев передавать более развитым и опытным товарищам. Кто боится черной работы, тот нам не нужен. Звание революционера-большевика налагает обязанности. Первейшая из обязанностей - бороться за пролетарскую молодежь, прокладывать себе дорогу к самым ее угнетенным и обиженным слоям. Они первыми станут под наше знамя.
Чиновники тред-юнионов, как и лже-коммунизма живут в атмосфере аристократических предрассудков верхнего слоя рабочих. Горе, если оппозиционеры хоть в какой-нибудь степени заразятся этими качествами. Надо не только отвергнуть и осудить эти предрассудки, надо без остатка выжечь их в своем сознании. Надо искать дорогу к самым обездоленным, к самым темным слоям пролетариата, начиная с негров, которых капиталистическое общество превращает в париев, и которые в нас должны научиться видеть своих революционных братьев. А это целиком зависит от нашей энергии и преданности делу.
Из письма товарища Кенана я вижу, что вы собираетесь придать оппозиции более организованную форму. Я могу это только приветствовать. Это целиком идет по линии изложенных выше взглядов. В работе, которую вы ведете оформленность организации необходима. Отсутствие ясных организационных отношений вытекает из идейной путаницы или, наоборот, приводит к ней. Вопли о второй партии и о IV Интернационале просто смешны и меньше всего могут нас остановить. Мы не отождествляем Коммунистический Интернационал со сталинской бюрократией, т. е. с иерархией Пеперов, в разной степени деморализованных. В основе Интернационала лежит определенная сумма идей и принципов, представляющих вывод всей борьбы мирового пролетариата. Эту сумму идей представляем мы, оппозиция. Мы ее отстаиваем против чудовищных ошибок и насилий V VI конгрессов и против узурпаторского аппарата центристов, которые на одном своем фланге полностью переходят в ряды термидорианцев. Для каждого марксиста слишком ясно, что, несмотря на огромные материальные ресурсы сталинского аппарата, руководящая ныне фракция Коминтерна политически и теоретически уже мертва. Знамя Маркса и Ленина в руках оппозиции. Я не сомневаюсь, что американский отряд большевиков займет под этим знаменем достойное место.
С крепким оппозиционным приветом
Л. Троцкий.
Константинополь.
Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев)
N 1-2.