Товарищи! Картина, которую нарисовал перед нами председатель ВСНХ*, ни в коем случае не может быть названа отрадной. И несомненно, что наши враги и внутри страны и особенно извне постараются широко использовать те цифры, те данные, которые с откровенностью, характеризующей политику и работу Советской власти, здесь перед нами развил тов. Рыков.
/* В своем докладе III съезду Совнархозов.

Не только открыто оплачиваемые представители капитализма доказывают в западно-европейской печати, что советский режим разрушает и губит хозяйство, по этому же пути идут социал-соглашатели с их главой Каутским*39, который в последней своей книге "Россия" развивает ту же самую мысль, что советский режим по сути своей несовместим с развитием хозяйства. Тут, товарищи, мы имели бы полное право для проверки этого утверждения произвести сравнительную оценку нашего хозяйства и хозяйства Западной Европы, где оно опирается на несравненно более могущественную базу.

Что представляет собою хозяйство Германии? Хозяйство Германии дает картину все возрастающего упадка. Германская угольная промышленность расшатана, шахты закрываются одна за другою, снабжение электричеством падает, заводы не выполняют и незначительной доли заказов, безработица угрожающе растет и транспорт падает все более и более. Что сказать об Австрии, об этой стране тьмы, нищеты и всесторонней безвыходности? Ее хозяйство разрушено вконец, улицы ее городов темнее, чем наши, трамваи остановились, железные дороги накануне полного разрушения, во всяком случае не в лучшем положении, чем наши.

А в странах-победительницах? Во Франции вся северная часть, т.-е. ее наиболее промышленно развитая, цветущая часть находится в состоянии полного распада и развала. Французская металлургия, французская текстильная промышленность, французская металлообрабатывающая промышленность, сахарная промышленность суассонского района - все это разрушено, уничтожено, разбито до основания; свекловичные плантации северной Франции представляют собою теперь поля мерзости и запустения, где почва совершенно разрушена на большую глубину тяжелыми снарядами, и где земля, когда-то благодатная, соединена с осколками чугуна и с бесчисленным количеством колючей проволоки. Понадобятся месяцы и годы, чтобы эту почву сделать способной производить.

Бельгия находится в состоянии полной нищеты. Там кризис транспорта, кроме гужевого, достиг последней остроты; люди превращаются, по словам одного американца Вандерлипа*40, во вьючных животных: они впрягаются в телеги за отсутствием лошадей.

Таким образом мы имеем факты, которые перерастают режим, которые коренятся в условиях многолетней войны, разрушавшей продукты труда при помощи других дорого стоящих продуктов труда. Европейская культура изнашивается вдвойне, вырывая рабочих из производства и заставляя производить только то, что нужно для разрушения продуктов вчерашнего труда. Так жила Европа годы и подорвала свое хозяйство. Названный мною деловой американец Вандерлип, представитель фирмы Моргана, говорит о гибели Европы без помощи Америки и констатирует факт, который в высшей степени знаменателен для Европы и который открывает, наоборот, большой просвет для нас. Он говорит о том, что Европа охвачена трудовым параличом, что широкая волна всеобщей лености, всеобщей пассивности охватывает Европу. Да и как же иначе? Откуда может пролетариат, после нескольких лет чудовищного напряжения всех сил, после разбитых надежд, возвращаясь к старым капиталистическим стойлам, к колоссальной буржуазной эксплуатации, найти новые источники энергии и силы? И это не только отзыв американца, страны которого - Америки - эта волна разрушения не охватила вполне. Такой же отзыв, хотя несколько прикрытый, дает компетентный представитель французской промышленности, инженер Жуге. Вот картина, которую он рисует:

"Во время войны железные дороги совершали колоссальную работу. Восстановления в полном объеме не производилось; изнашивание не покрывалось, основной ремонт не совершался. Таким образом, во всех без исключения областях железнодорожный аппарат накоплял элементы расстройства. Личный персонал изнашивался, как и материальная часть. Притока свежих сил не было, - чтобы заполнить брешь, привлекали либо уже уволенных служащих, либо из территориальных войск, т.-е. старшего возраста и без необходимой выучки. Кризис железных дорог, - говорит Жуге, - в значительной мере кризис неопытности".

Таким образом, мы наблюдаем факторы психического подкопа истории под капиталистическую промышленность. У людей не хватает больше энергии, решимости, воли, охоты, способности тянуть дальше ярмо капитализма. И представитель государственных железных дорог инженер Жуге говорит то же самое, что американский наблюдатель. Первый говорит о волне "поразительной лености", а второй говорит об усталости, об утомлении, о пассивности. Он изобретает меры и средства в своем дальнейшем докладе, как преодолеть эту волну, но мы с вами отдаем себе ясный отчет в том, что буржуазный мир Европы этой волны преодолеть не может. Буржуазия слишком много физической и моральной силы извлекла из рабочего класса в течение империалистической войны, слишком обманула его надежды и ожидания, чтобы ныне открыть еще новый источник потенциальной, подспудной энергии рабочего класса. Рабочий класс Европы только в тот час окажется способным найти в себе достаточно творческой энергии, когда ответственность за хозяйство Европы ляжет непосредственно на него.

Товарищи, все то, что было в Европе, у нас было в сугубой степени.

Тов. Рыков говорил вам здесь о том, как мы лишились в течение двух лет - механически лишились, так как были отрезаны, - важнейших областей нашего сырья и нашей индустрии. Мы были отрезаны от Польши с Домбровским угольным районом, который, правда, питал главным образом всю польскую промышленность; мы были отрезаны от нашего юга, который давал никак не меньше 90% нашего угля, если не считать Домбровского района и если не считать ввозного угля. Мы ввозили около полумиллиарда, на юге получали миллиард и три четверти.

Мы были отрезаны от источников нашей нефти, которые давали нам до шестисот миллионов пудов. Наша промышленность на две трети кормилась минеральным топливом, твердым и жидким. Сразу отрезать все это - значило из-под здания вырвать колоссальную часть его фундамента. Конечно, оно должно было потрястись сверху донизу, и часть должна была обвалиться. Приходится поражаться, что это здание хотя бы на 20 - 30% живо и существует, что кое-какие колеса еще вращаются.

Мы были отрезаны от Туркестана с его хлопком. Наш транспорт кормился в значительной мере углем и нефтью. Наши железные дороги пожирали около полумиллиарда твердого и жидкого топлива в год. Почти сразу это было вырвано из наших рук. Можно ли здесь обвинять режим? Я не говорю об отдельных учреждениях ВСНХ или его органах, но режим в целом и всю Советскую власть и политику, экспроприацию крупных предприятий, железных дорог? Здесь ли источник зла? Товарищи, фабрика может быть капиталистической, единоличной, акционерной, может быть частью треста, может быть социализированной в переходный советский период, или может быть частью законченного коммунистического хозяйства, но если у нее отнять топливо, если у нее отнять сырье, - ее труба не будет дымиться, ее колеса не будут вращаться. Из тех цифр, которые перед нами развернул т. Рыков, сделать вывод против советского режима, против перехода к коммунистическому хозяйству могут только приверженцы капитализма и шарлатаны, спекулирующие на темноте и на невежестве наиболее отсталой части рабочих масс.

Мы знаем, товарищи, из истории, что переход от одного хозяйственного строя к другому всегда покупался неисчислимыми жертвами и в том числе жертвами в области хозяйства. Человечество в силу своей косности и невежества вовсе не развивается со ступеньки на ступеньку вверх, правильно восходя и делаясь все более и более мощным. Этого нет. Человек бредет, вперед, спотыкаясь и падая, и иной раз падая гораздо ниже, чем стоял вчера, и потом только вновь поднимаясь. Человечество стояло долгое время на ступеньке рабства, прежде чем дошло до крепостного права. Оно стояло так, пока все это не было раздавлено волной варварства, которая смела старую рабскую культуру*41. Все это покупалось ценой разрушения, ценой гражданской войны. Французские рабочие, французские ремесленники были под конец Французской революции гораздо беднее, чем в ее начале. Они восстали вследствие своей бедности и угнетения, но самая борьба, гражданская война и мировые войны, которые она вызвала, все это в совокупности еще больше увеличило бедность, но вместе с тем создало основы для увеличения богатства. И буржуазная Франция с ее могуществом, с ее культурой выросла из страданий, ужасов и бедности, отчаянной бедности, какая была порождена Великой Французской Революцией*42.

Получается такое впечатление, что человечество - это застойное, консервативное неподвижное человечество - стоит на одной ступеньке, и когда ему нужно подняться выше, то эта ступенька, на которую он поднялся, проваливается под ним, и он одной ногой, а то и обоими, увязнет глубже, чем вчера, и потом только начнет карабкаться вверх. Так происходит и с нами и со всем европейским мировым хозяйством и его развитием.

Это, товарищи, опыт прошлого, - а мы обязаны теперь, чтобы не утратить перспектив и не потерять духа, отдать себе отчет в характере и смысле переходной эпохи, порождающей у нас новый фактор неоценимого значения - сознательного пролетария, члена гармонически согласованного общества, который чувствует себя ответственным за судьбы своей страны и своего хозяйства.

Воспитание работника-пролетария теперь происходит в бедствиях, в нищете, которые являются продуктом переходной эпохи, войн, гражданских столкновений, наступлений, стремления к спекуляции, остатков буржуазных навыков. Одно сочетается с другим в ужасающий кровавый узел, в петлю, которая готова нас задушить.

Но в этих условиях каждый рабочий, каждая работница приучаются оценивать хозяйство в целом, учатся понимать зависимость своей личной судьбы, своего очага, от тех паровозов, о которых вам говорил тов. Ломоносов, о которых вам говорил сегодня тов. Рыков. Каждый работник, каждая работница и подростки семей рабочих учатся понимать, что значит Туркестан для нашего нового объединенного хозяйства, что значит Донецкий бассейн.

И это новое воспитание сотен, тысяч и миллионов, привлечение их внимания, их энергии, их воли к производству, к хозяйству, есть наше завтра и послезавтра. Это величайшее завоевание, которое во всей своей силе должно сказаться только впоследствии, позволяет нам уже сегодня не только не опускать рук перед этой страшной картиной всероссийского разложения, а, наоборот, говорить себе, с полной и глубокой уверенностью, что мы справимся и с этим самым страшным и всеобъемлющим врагом.

Товарищи, ряд лет пройдет, - трудно сейчас сказать сколько, - пока будет установлено правильное взаимоотношение, согласованность между основными элементами производства. Тов. Рыков говорил, и это для нас - для марксистов, для представителей рабочего класса - основная истина, что и сейчас наиболее важным и основным фактором и производства, и нашей политики в производстве является квалифицированная часть, головной отряд, авангард трудящихся масс. На этом квалифицированном авангарде рабочего класса строилась Советская власть. Он вынес на своих плечах революцию, он вынес на своих плечах армию, и выносит и сейчас, и он должен вынести и вынесет на своих плечах производство. Задача в области производства для квалифицированных рабочих будет тем более велика и сложна, что вопрос о нашем механическом оборудовании остается и останется еще на продолжительный период большим, сложным и тревожным вопросом. Мы знаем, сколько у нас паровозов, здоровых и больных, при чем здоровыми мы сплошь называем полубольные паровозы, которые угрожают завтра заболеть. Мы знаем, что для того, чтобы число больных паровозов не превысило 59%, нам нужно ремонтировать 10%, а мы сегодня ремонтируем только 2%, и стало быть процент больных паровозов грозит все более вырастать. Но в отношении машинного оборудования нашей промышленности наши сведения не отличаются такой точностью, во-первых, потому, что мы получили промышленность не из рук государства, как одно централизованное целое, - таков был переход железных дорог, - а потому, что мы ее социализировали и объединяли из рук отдельных предпринимателей и, в лучшем случае, из рук капиталистических трестов, еще также и потому, что в области промышленности из-за отсутствия сырья, из-за отсутствия топлива, которое пожиралось в значительной мере теми же железными дорогами из наших скудных ресурсов, мы так низко опустились, что не приводим в движение, не используем то материальное и механическое оборудование, которое имеется.

Нет сомнения, что за эти годы войны, революции, гражданских столкновений, эвакуаций и реэвакуаций наши машины подверглись колоссальному износу, утере и механическому разрушению. Все это нужно взять на учет, и, само собой разумеется, чем точнее хозяйственный план, чем он более охвачен одною централизованной мыслью, чем лучше распределены элементы нашей техники на важнейших для нас предприятиях, тем менее болезненно мы будем чувствовать наше техническое оскудение.

Но, поскольку Европа и Америка, которая в первую голову должна будет обслуживать Западную Европу, в течение ближайших лет дадут нам только незначительное количество машин, поскольку у нас машинное оборудование приходит в все более тяжкое состояние, постольку основным рычагом нашего хозяйства является вдвойне и втройне рабочая сила, в первую голову квалифицированный промышленно-индустриальный пролетариат и затем широкие ресурсы сырой рабочей силы, из которой мы должны извлекать в дальнейшем все больше и больше квалифицированных элементов путем их соответственной обработки и обучения. Я затрону этот вопрос лишь в самых общих чертах.

Всем известно, что революция и гражданская война обращались с передовыми рабочими еще более хищнически, беспощаднее, чем с сырым материалом и машинным оборудованием. В первых отрядах красногвардейцев из Питера и Москвы уходили лучшие металлисты, лучшие текстильщики, которые гибли на Дону, на Украине, во всех частях страны. В продотряды уходили квалифицированные рабочие. Когда развернулась наша гражданская война, наша Красная Армия стала великой пожирательницей передовых рабочих Петербурга, Москвы, Иваново-Вознесенска, Урала, всех районов и очагов нашей промышленности. И когда мы открывали для революции новые области и строили там Советскую власть, туда немедленно втягивалось известное число передовых рабочих.

Наконец, голод, квартирное неустройство и холод выгоняли рабочих из промышленных центров в деревни, и не только в деревни, но и в ряды спекуляции, в ряды паразитизма.

Таким образом происходило и происходит еще сейчас распыление рабочего класса; и здесь, товарищи, первый завет и первый зарок для нас - взять на точный учет всех квалифицированных и просто обученных рабочих, рассматривать их, как солдат промышленности, как охрану, опору, основу, творческую силу нашей советской страны, чтобы ни один не уплывал между пальцев, как это происходит сейчас, когда в индустрии числится в профессиональных союзах 1.150 000 организованных рабочих, а на заводах соответственных категорий числится только 850 000.

Вот уже утечка трехсот тысяч квалифицированных рабочих. Мы должны их разыскать, мы должны их организовать, учесть.

И прежде всего систему проведения трудовой повинности мы должны начать с того, что каждому квалифицированному, обученному рабочему мы должны вручить рабочую трудовую книжку.

Разумеется, товарищи, как здесь говорил тов. Рыков и как ясно само по себе, мы в течение ближайшего года не сделаем в области производства, стало быть, в области учета, мобилизации рабочих сил, серьезного шага вперед, если не разрешим хотя бы частично, хотя бы постепенно продовольственного вопроса.

Но здесь именно возвращение богатейших в продовольственном отношении окраин открывает перед нами широкие перспективы.

Мы можем прокормить рабочих и работниц и их семьи. Цифры говорят об этом своим красноречивым языком.

Накануне войны, в 1913 году, у нас было 900 миллионов пудов хлеба избытка над продовольственными потребностями страны. Если считать на каждого едока по 15 пудов в год - норма, о которой теперь русский рабочий класс не может и мечтать - то избыток - 900 миллионов.

Вывозилось за границу до войны, за пятилетие, в среднем около 3/4 миллиарда пудов в год. Ниже полумиллиарда пудов в год вывоз почти не падал за 15 лет.

Стало быть нам нужно теперь из того избытка, который вывозился, конечно, из статистического избытка, ибо и тогда были голодающие и умирающие, из этого избытка нужно собрать половину от 900 миллионов, одну треть, одну четвертую часть, и мы будем обеспечены на ближайший продовольственный хозяйственный период.

Эта задача должна быть сейчас поставлена органами Наркомпрода, органами военного ведомства и всеми хозяйственными советскими учреждениями страны, как основная задача, как первейшая задача.

Как вчера мы ставили задачей оборону границы Советской Республики, так теперь должна быть поставлена задача добыть, сосредоточить, погрузить, перевезти достаточное количество хлеба, мяса, жиров, рыбы, чтобы обеспечить рабочий класс минимальным необходимым продовольственным пайком.

Как велика зависимость трудовой энергии от продовольствия, об этом не нужно больших теоретических выкладок. Мне один инженер, который руководит, главным образом, простыми строительными работами, говорил, что он на практике подсчитал, что при увеличении пайка в два раза производительность труда соответственных рабочих увеличивается в три, в три с половиной раза.

При этом, разумеется, - колоссальная экономия на жилища, на инструменты, на освещение и отопление.

Словом, товарищи, нам нет надобности убеждать друг друга, что выгодно кормить рабочего человека. Нам нужно эту нашу задачу, как главнейшую задачу страны, поставить перед всеми органами, особенно на наших хлебородных окраинах. Мы это сделаем. Мы должны достигнуть, и мы достигнем того, что 300 миллионов пудов хлеба и всего прочего, что нужно, будет сосредоточено в главных промышленных районах. Мы создадим там продовольственные базы пролетариата, как создали продовольственные базы для Красной Армии.

Но, товарищи, вопрос стоит не только об индустриальном пролетариате. Он стоит для нас и становится все шире и шире как вопрос о привлечении сырой рабочей силы. Мы были лишены угля. Мы были лишены нефти. Мы теперь только вошли в область угля, но мы не взяли угля. Там только жалкие остатки того, чего не захватил Деникин, как на Урале и в Томском горном округе жалкие остатки того, чего не захватил Колчак. Там у нас только продовольственные планы, которые, разумеется, мы будем выполнять чем дальше, тем успешнее, но еще в течение ближайшего хозяйственного периода, пока не получим донецкого угля, нам придется строить на полене дров.

Стало быть, поставка, заготовка дров, торфа, сланцев является сейчас ближайшей задачей, требующей сосредоточения огромного количества рабочей силы, в большинстве простой, сырой, необученной рабочей силы, под ответственным техническим руководством.

Тов. Кржижановский в очень интересной статье, которая была напечатана в "Правде", нарисовал картину того, как мы можем всю страну отопить и осветить при помощи торфа. По его выкладкам, у нас торфяных богатств в три раза больше, если память мне не изменяет, чем лесных. Он доказывает, что наши торфяные болота могут нас освещать и отоплять 150 лет под ряд. Мы с вами не так требовательны, мы удовлетворимся, если в течение пяти лет, пока мы не возьмем в руки Донецкий бассейн, Северный Кавказ, бакинскую и эмбенскую нефть, если в течение этих пяти лет торф будет выполнять роль минерального топлива.

Разумеется, товарищи, здесь много технически неразрешенного. У наших техников есть свои группировки, свои, так сказать, фракции: имеются торфисты, сланцисты, вроде как в политике различные политические фракции, и нужно сказать, что это само по себе - уже первый шаг вперед, ибо наша задача состоит в том, чтобы политику развить в хозяйстве. И когда наше трудовое население будет делиться на группы, на фракции и союзы, поддерживающие торфистов, сланцистов, постройку определенных дорог и пр., когда мы забудем о меньшевиках, эсерах, монархистах, синдикалистах и когда-нибудь впоследствии и о большевиках, то, разумеется, это будет огромным шагом вперед и будет означать, что мы присутствуем при осуществлении аппарата хозяйственной власти коммунизма, что мы перешли к осуществлению коммунизма, и что это захватывает за живое миллионы трудящихся масс.

Но, во всяком случае, кто бы ни был больше прав сейчас, торфисты или сланцисты, т.-е. те, которые больше нажимают на торф, или те, которые придают большее значение сланцу, и там и здесь необходимо применение огромных масс неквалифицированного труда, главным образом, крестьянского труда.

В области квалифицированной рабочей силы решающая роль остается за профессиональными союзами. Через них образуются хозяйственные объединения, через них получают и дальше будут получать лучше, точнее, шире, чем сейчас, необходимых работников.

Поскольку дело касается неквалифицированной, сырой рабочей силы, она может быть поднята только при помощи широких массовых мобилизаций, соответственно, разумеется, рассчитанных и приуроченных во времени и в пространстве.

Здесь мы встречаемся прежде всего с вопросом политическим. Мы должны будем мобилизовать для торфяных, для сланцевых работ, для восстановления железных дорог эту силу в таком объеме, в каком мы этого еще не делали. А в то же время наша текстильная и металлическая промышленности слишком мало еще дают крестьянину из того, что ему необходимо. И мы должны будем крестьянину снова сказать, что то, что мы от него требуем, это не есть отработок за землю, какую ему дала советская революция, а это есть задаток под тот ситец, под тот гвоздь, керосин, чай и сахар, какой ему завтра даст наша обрабатывающая промышленность.

Крестьянин, руководимый передовыми рабочими, нас поймет, а по отношению к наиболее косным или близким к кулацким элементам крестьянам, которые будут упираться, мы принуждены будем действовать путем применения военной силы, как это было в отношении воинской повинности.

Разумеется, менее всего нас могут испугать крики капиталистических критиков о том, что мы нарушаем капиталистический принцип свободы труда*43. Мы этих принципов не знаем.

При капитализме свобода труда означает для одних свободу эксплуатации труда, для других - свободу быть эксплуатируемыми.

Это мы разрушили, и наша советская конституция*44 ясно и отчетливо говорит о том, что всеобщая трудовая повинность есть краеугольный камень в здании социалистического хозяйства. Наш кодекс труда кладет в свою основу принцип трудовой повинности. Но это пока еще только принцип. На практике мы прибегали к трудовой повинности только от времени к времени, от случая к случаю, до сих пор без общего хозяйственного плана и без соответственного аппарата.

Но именно теперь, когда требования армии будут уменьшаться со дня на день, когда все мысли должны быть направлены на разрешение хозяйственных нужд и когда в основу работ должен быть заложен правильный хозяйственный план, проведение трудовой повинности в жизнь становится нашей неотложнейшей задачей.

И та комиссия по трудовой повинности*45, которая была создана Советом Народных Комиссаров, так и поставила вопрос. Она предложила нашим хозяйственным ведомствам: Советам Народного Хозяйства, Комиссариату путей, Комиссариату земледелия, Комиссариату продовольствия предоставить свой годовой хозяйственный план в переводе на цифры рабочей силы: сколько вам, ВСНХ, в совокупности ваших главков и центров, сколько вам, Наркомпути, нужно в течение ближайшего хозяйственного периода рабочих, каких категорий, сколько неквалифицированной сырой рабочей силы, в каких частях страны и в какое время года (если это для сезонных работ). Эти ведомства - заказчики, потребители рабочей силы. Затем эти данные всех хозяйственных ведомств надо свести воедино и согласовать и в обобщенном итоговом виде приурочить к отдельным районам страны. Должен быть орган, который эту работу мог бы выполнить в центре и на местах. Но прежде всего нужно еще условиться о содержании работ этих органов.

Разумеется, туда должны входить профсоюзы, прямо или через комиссариат труда в лице его учетно-распределительного отдела.

Поскольку дело касается квалифицированных рабочих, тут, как я говорил, первая основная задача выпадает на долю профсоюзов. Только там, где методы профсоюза недостаточны, необходим какой-то другой дополнительный аппарат и - в частности - метод принуждения, ибо трудовая повинность предполагает, что государство имеет право сказать квалифицированному рабочему, который сидит в селе и занимается какими-нибудь починочными работами: "ты обязан отсюда сняться и отправиться в Сормово или на Коломенский завод, ибо ты там нужен".

Трудовая повинность означает, что квалифицированный рабочий, выходящий из рядов армии, должен со своей трудовой книжкой в руках отправиться туда, где его присутствие необходимо, во имя хозяйственного плана страны. Трудовая повинность предполагает право государства, рабочего государства, приказать рабочему выйти из кустарных промыслов, не говоря уже о паразитарных рядах спекуляции и перейти в центральные государственные предприятия, которые без этих категорий рабочих не могут работать. Наконец, перевод рабочей силы из одного предприятия в другое, в зависимости от хозяйственного плана, от близости сырья и других экономических условий, опять-таки входит целиком в права централизованного социалистического хозяйства и представляющего его государства. Далее за этим следует мобилизация рабочей силы. Все это - на основе централизованного общегосударственного плана.

Трудности будут велики. Представленный план, разумеется, является еще черновым наброском, ибо составители плана сами принуждены считаться с целым рядом неизвестных величин. Неизвестно, например, что даст нам Урал. Подсчитан план на 25% старой производительности для основных и на 38% для прокатного и других цехов более высокого ряда. Выполним ли этот план - неизвестно. Что даст нам Донецкий бассейн? Дорвемся ли мы до бакинской нефти, до Грозного? Есть множество неизвестных величин, которые вносят в хозяйственный план ВСНХ неопределенность, шаткость и расплывчатость начертаний. Это сказалось в недостаточной точности тех требований на рабочую силу, которые предъявил ВСНХ.

Цифры эти будут проверяться на опыте и исправляться. Хороший хозяйственный план, план законченный, тов. Рыков сможет предъявить нам не сегодня, я опасаюсь даже, что и не на другой год, - может быть, лишь через несколько лет. Но утешительно несомненно то, что мы получаем возможность улучшать наш план, возможность иметь хороший централизованный хозяйственный план.

Как мобилизовать крестьянскую рабочую силу? Разумеется, мобилизационный план, приуроченный к хозяйственному плану, должен быть также приурочен к хозяйству самого крестьянина, т.-е. он должен наносить ему наименьший ущерб. Крестьянин должен терять минимум времени на переброску, на переезд к месту работы. Он должен быть мобилизован по возможности ближе к тем районам, где он работает. Он должен быть мобилизован, если это возможно, в такой период, когда его хозяйство легче может без него обойтись.

Стало быть, здесь большая работа, большая задача по согласованию потребностей в рабочей силе, в рабочих обще-годовых, по возрастам, по полу, по сезонам и т. д.

Есть еще одна задача, которая сводится к районированию нашей промышленности. Нам нужно иметь мобилизационную карту, на которой должны быть намечены главные центры промышленной жизни - потребители рабочей силы.

Все это - практические задачи, о которых мы сейчас можем говорить лишь в общих чертах, но нужно создать орган, который разрешил бы эти задачи.

Комиссия по трудовой повинности пришла к выводу, что такой орган должен быть создан в виде главного комитета по трудовой повинности с непосредственным подчинением Совету Обороны. Совет Обороны был великим всероссийским толкачом в отношении наших военных задач и мобилизации других ведомств для помощи делу обороны. Совет Обороны должен превратиться завтра или послезавтра в Совет Труда и Обороны, но не для того, разумеется, чтобы замещать хозяйственные органы. Руководство промышленностью должно остаться целиком в руках ВСНХ и его местных органов, руководство земледелием - в руках Наркомзема и т. д. Но Совет Труда и Обороны должен в дальнейшем производить такую же перекачку сил и средств энергии в хозяйственную работу, какую в последний период производил в области рабоче-крестьянской обороны. Вот почему главный комитет по трудовой повинности, который по замыслу комиссии должен состоять из представителей Наркомтруда, т.-е. его отдела учета и распределения рабочей силы, и быть теснейшим образом связанным с профсоюзами, с Народным Комиссариатом внутренних дел, с Народным Комиссариатом по военным делам, в лице мобилизационного правления Всероссийского Главного Штаба, должен состоять при Совете Обороны.

Необходимость привлечения военного ведомства к этой задаче слишком ясна, чтобы нуждаться в доказательствах. До сих пор опыт широкого учета населения под углом зрения мобилизации, главное же - опыт практической мобилизации с применением, где нужно, принуждения, применялся только военным ведомством. Его аппарат необходимо использовать, при чем сейчас трудно предрешить в деталях, как сочетать аппарат Наркомтруда, отдел управления внутренних дел и мобилизационный аппарат военного ведомства персонально и организационно. Но это сейчас второстепенное дело, которое будет разрешено на опыте.

На местах, в губерниях, городах и уездах должны быть созданы органы по этому же типу - из представителей отдела труда, отдела управления и военного Комиссариата. Эта тройка организует местный комитет по трудовой повинности, и этот комитет должен будет проводить мобилизацию рабочей силы двоякого типа: по нарядам центра и для местных городов, губерний, уездов и т. д. Здесь опять-таки большая практическая задача состоит в том, чтобы согласовать потребность в рабочей силе на местах с нарядами центра, при чем по общему плану наряды центра должны иметь первоочередное значение.

Таков в общих чертах тот аппарат трудовой повинности, который под общим руководством Совета Обороны должен дать рабочую силу для ближайших хозяйственных планов наших производственных органов и в то же время должен на практике приучить крестьянскую массу к тому, что новый режим обязывает их известную часть своего труда, своих сил отдавать в виде ссуды или в виде задатка советскому государству, которое раньше или позже вернет их ему в виде продуктов городской культуры, просвещения и т. д.

Без правильного аппарата, без учета сил, для того чтобы свое решение не оставить в области принципа, а проводить его в жизнь, - без такого правильного аппарата мы трудовую повинность в общегосударственном масштабе не проведем.

Товарищи! Это та область, где аппарат военного ведомства, его навыки, его приемы тесно соприкасаются с хозяйственным аппаратом. По этому вопросу, по вопросу о привлечении военного ведомства и о применении его методов и приемов в области хозяйственной за последнее время было очень много разговоров и суждений. Да и как иначе? Мы стоим сейчас на переломе.

Высовнархоз, губсовнархозы и усовнархозы сложились, разумеется, не случайно. Как и в других областях эти учреждения являются результатом коллективной мысли передовых элементов рабочего класса. И каковы бы ни были их недочеты, - а недочеты у нас имеются во всех областях, - все же эти учреждения должны крепнуть и их нельзя уничтожать росчерком пера.

Мы подошли к перелому в том смысле, что учреждения должны теперь пополниться новыми силами, несравненно большим количеством рабочих, и должна быть проведена такая же или же еще большая мобилизация творческих сил для хозяйства, как мы это делали для армии. И здесь, несомненно, количество перейдет в качество.

Мобилизация тысяч пролетариев для армии перерождает армию. Возвращение из армии лучших работников, лучших организаторов, разумеется, обогатит в высшей степени нашу хозяйственную жизнь. Они внесут не только свой старый профессиональный опыт, свои старые познания, но и некоторый новый опыт, который имеется не у всех хозяйственных работников.

Если нам предстоит задача мобилизовать многие сотни тысяч и миллионы крестьян, с одной стороны, а с другой стороны - мобилизовать в городах, то я спрашиваю кто имеет больший опыт, кто сможет придать этим элементам правильную организацию, сколотить их, связать дисциплиной, руководить ими? Кто имеет для этого большие возможности, чем те рабочие, которые были в свое время комиссарами полков, бригад и дивизий, которые руководили и вели в бой тысячи и десятки тысяч тех же крестьян? Огромное преимущество в этом у тех металлистов, у тех текстильщиков, которых вы нам дали на фронт. Огромное преимущество у них, потому что они там, на деле, в огне боев, пришли в соприкосновение с крестьянской массой, с этой вооруженной и организованной массой, в такое соприкосновение, в каком они не находились с нею раньше. Эту массу они видели в бою, в разном состоянии видели при отступлении, видели, как она голодала по двое, по трое суток из-за расстройства транспорта, из-за недостатков нашего аппарата снабжения, видели, как она дезертировала, как наступала и геройски боролась. Они разжигали в этой массе огонь социализма, огонь борьбы за рабочие идеалы. Они показывали ей твердую руку, когда она сопротивлялась и нарушала дисциплину. Эти рабочие, которые пробыли 1 - 2 года в рядах армии, ничего не забыли из того, чему они научились на фабриках и заводах. Они все это помнят и все это вам вернут с большими процентами. - Они научились там многому новому, они научились в трудных условиях стоять впереди десятков и сотен тысяч ими организованных и ими ведомых в бой крестьянских масс.

И это они внесут в хозяйство, они сумеют мобилизовать сотни тысяч и миллионы крестьян. Как они воевали против белогвардейцев, так они будут воевать против разрухи и против голода, работать по топливу, по добыванию торфа, сланца, на строительных работах, на хлебных заготовках и т. д., и т. д. Этих работ без конца. На этом деле они развернут накопленный опыт, проверенный и обнаруженный на войне, развернут свои творческие и организаторские способности. Вот почему задача привлечения к хозяйственной жизни передовых рабочих, прошедших военную школу, является вопросом огромной важности.

Здесь было немало недоразумений. Когда вопрос об этом встал, то некоторые товарищи вообразили, что кто-то намерен во главе заводов и фабрик ставить военспецов. В газетах писали по недоразумению, что собираются милитаризировать промышленность и хотят поставить во главе военных специалистов. Это - чистейшие пустяки. Ни одному серьезному человеку ничего подобного не придет в голову. Когда мы говорим о внесении военного духа в хозяйство, то мы имеем в виду через передовых рабочих, прошедших военную школу, внести туда не только умение руководить, управлять и взять в свои руки более отсталые крестьянские массы, но и нечто другое.

Товарищи! На фронте они прониклись большей ответственностью, большей точностью в исполнении и в такой острой форме, какая не наблюдается ни в какой другой области, ибо там от комиссара полка, от командира полка (а у нас немало рабочих, которые командуют бригадой, полком, дивизией), от его точности и твердости зависела непосредственно жизнь тысячи людей. Там они научились ценить порядок, ответственность, точность исполнения приказа, ценить и уважать время. И они помогут вам эти черты внести в хозяйственную жизнь.

Точное исполнение - это важнейший принцип военного дела, который применим и к области хозяйства. Вообще к милитаризму мы не можем теперь так относиться, как относились к военной машине буржуазного классового государства. В милитаризме имеются две стороны. Даже в буржуазном милитаризме есть две стороны: с одной стороны, он является увенчанием классового господства и насилия эксплуататоров над трудящимися, при чем зависимость экономическая здесь получает сугубо варварский, заостренный характер, потому что армия создается для обороны. С другой стороны, и у буржуазного милитаризма есть положительные черты. Армия эксплуатирует технику и стремится довести ее до высшего совершенства. Например, как мы ни были бедны, но под руководством тов. Рыкова наша расстроенная промышленность дала максимум того, что она могла дать. Все вопросы во время войны ставятся остро. Мы можем обойтись без чая, сахара, сапог, но мы должны доставлять патроны. Правда, были дни и месяцы, когда количество патронов было минимальное, когда эта отрасль была не налажена, но теперь у нас есть запасец, и Ллойд-Джордж и Клемансо*46 могут не беспокоиться, - этот запасец возрастает.

Война - суровое ремесло, где всякая ошибка оплачивается гибелью тысяч людей, а иногда и гибелью государства. Там сплоченность и точность доведены до высшего напряжения. Некоторые товарищи говорят, что там все направлено на разрушение. Это - грубейшая ошибка. Если возьмем капитализм, то вы увидите, как он ценит администраторов, прошедших военную школу. Кто завел лучшую железнодорожную организацию в Германии? Те, кто прошли военную выучку, - унтер-офицеры и офицеры. Все государства ценят военную дрессировку, которую милитаризм дает работающим на разных ступенях. Сормовский рабочий, который был комиссаром и вернется на завод для управления или чтобы работать там мастером, разумеется, внесет не разруху, а создаст возможность внести туда элементы точности, исполнительности и ответственности, свойственных военному делу. И задача момента - сблизить наше хозяйство с военными методами.

Военное ведомство должно равняться по хозяйству. Там, где находятся районы промышленности, будут и военные округа. Мы будем постепенно, по мере того как фронты будут сокращаться, переходить к милиционной системе*47.

Что такое милиционная система? Это значит, что в полк, в бригаду, в дивизию входит население данного района, так, как оно живет, - трудящейся артелью, кустом. Будут готовые кадры, будет готовый командный состав. Из кого? Наша задача должна состоять в том, чтобы командиром был наш красный мастер, новый инженер, члены правления заводов и фабрик, чтобы они были нашими полковниками, дивизионными командирами, генералами, нашими батальонными и ротными командирами. Нам нужно наши офицерские курсы расположить в районах главных очагов промышленности, чтобы каждый слушатель таких курсов мог превратиться в офицера и руководить промышленностью данного района.

Периферия крестьян должна подпадать под единое руководство промышленных центров культуры. И, таким образом, данный округ, с заводами в центре, явится в то же время и промышленным, и милиционным округом, и милиционной дивизией. И по мере того как наша армия будет приспособляться к хозяйственной жизни, наша хозяйственная жизнь будет впитывать в себя те элементы милитаризма, которые являются жизненными - точность исполнения, отношение к хозяйственным приказам, как к боевым приказам. А это нам необходимо до последней степени, потому что нам в хозяйственной жизни грозит гибель, если мы не примем таких мер.

Есть, товарищи, наконец, еще один путь сближения армии с трудом, на который мы натолкнулись самой жизнью. Это - превращение воинских частей и целых армий в трудовые части и в трудовые армии.

Какие-нибудь недели две тому назад революционный военный совет 3-й армии обратился к Совету Обороны с предложением опереться на эту армию, закончившую свою боевую задачу по крайней мере в ближайшее время, и превратить ее в трудовую, не разрушая ее связи, ее военного опыта. После обсуждения военных и хозяйственных органов, это предложение было утверждено Советом Обороны с теми изменениями, какие были сочтены необходимыми.

В чем основной смысл превращения наших военных армий в трудовые? Мы в известных районах имеем армии, которые выполнили свои боевые задачи и которые, конечно, могли бы понадобиться для военных задач в других районах. Но мы не можем их перебросить в короткий срок из-за расстройства нашего транспорта. Можем ли мы их демобилизовать, распустить? Ни в каком случае. Если мы чему-либо научились в гражданской войне этих двух лет, так это - осторожности. Мы не имеем права считать, что военная задача закончена.

Да, мы взяли в плен Колчака, и он сидит в иркутской тюрьме, с которой многие из нас знакомы не только понаслышке. Но на восток от Иркутска имеются чехо-словаки, которые держат себя двусмысленно, имеются также японцы. Мы разбили Деникина, и он, говорят, сидит на пароходе, но на помощь ему пришла или идет в Черное море англо-французская флотилия, чтобы держать, по-видимому, под обстрелом наши города до тех пор, пока остатки деникинских банд не погрузятся на пароходы для эмиграции из России. В то же время газеты европейской буржуазии, ее радио говорят, опровергают и снова говорят о том, что на Кавказ направляется английская армия в 200 тысяч человек. Мало верится, но не исключена возможность, что английский капитал попробует это.

Еще недавно представители грузинского правительства меньшевики и представители армянского азербайджанского правительства со шляпой в руке стояли перед Клемансо и Ллойд-Джорджем и просили военной помощи. Там им ответили: "Мы вам поможем точно так же, как помогли Деникину". Классический ответ! Превосходная, хотя и бессознательная ирония! Но орудия и пулеметы им даны не иронические, а металлические, и как будет вопрос стоять на Северном Кавказе, где еще не добиты банды Деникина, мы не знаем.

Мы твердо уверены, что преодолеем сопротивление в короткий срок - до весны, но мы, конечно, не имеем права разоружиться, не имеем права отпустить домой ни одного солдата. И это, товарищи, теперь, ввиду наших больших побед, каждый из вас, представителей с мест, должен ясно и точно сказать у себя на местах.

Пока у нас нет полной и безусловной гарантии неприкосновенности границ Советской России, пока мировая политика неустойчива и грозит нам новыми неожиданностями, мы не имеем права приступить к демобилизации. Мы можем, держа армию под ружьем, применять ее частью в большем или меньшем количестве, в зависимости от условий, для хозяйственных задач, мы можем извлекать из нее работников, наиболее для нас ценных в хозяйственном смысле, сотнями, тысячами откомандировывать их для нужд хозяйства с тем, что, если нам понадобится, мы немедленно бросим их на фронт. В таком положении находится 3-я армия. Эта армия свою военную задачу закончила. У нее (теперь эту цифру я могу назвать) не меньше чем 150 тысяч человек. В этой армии 7 тысяч коммунистов, 9 тысяч сочувствующих. Значит, на 10 красноармейцев приходится 1 коммунист или сочувствующий. Такая армия - армия высоко сознательная, и немудрено если она сама поставила вопрос о том, что раз ей нельзя дать боевой задачи, то возможно применить ее для трудовых задач в том районе, где она размещена.

Каковы же условия этого трудового применения? Они вытекают из совокупности обстоятельств. Во-первых, мы должны сохранить в целости аппарат армии, мы должны держать ее, как армию, на военном положении. Она не должна раздергиваться по частям, распыляться. В смысле трудовой повинности ей должны быть поставлены ясные и простые задачи. Конечно, армия не может руководить машиностроительными заводами или текстильной фабрикой. Армия не может руководить движением железной дороги или ремонтом паровозов, но она может совершать, как армия, большие работы, требующие применения массовой силы: рубка и подвоз дров, добыча торфа, извлечение хлеба по продовольственной разверстке и подвоз его к соответствующим путям, очистка путей от снега и т. д. - в зависимости от районного расположения армии и ее отдельных частей.

Далее, поскольку она, как армия, выполняет эти хозяйственные работы массового характера или подсобные работы отдельных заводов и фабрик, она должна получать руководство от тех организаций, которые этими заводами и фабриками, этими районами в хозяйственном смысле руководят. Другими словами, эта армия может вторгаться в область промышленности лишь постольку, поскольку ее к этому призовет губсовнархоз, или районный представитель ВСНХ, или сам ВСНХ.

В область работы земледельческой она вторгается своей силой лишь по требованию Наркомзема и под руководством его представителей. Не может быть никакого нарушения централизованных общегосударственных хозяйственных планов или местных районных и губернских планов. Армия помогает, она дает свою силу, но руководят ею те органы, которые к этому призваны по советской конституции.

Дальнейшим условием применения армии является уравнение продовольственного положения красноармейцев, которые работают здесь, и местных рабочих. Если рабочий мог временно мириться с тем, что рядом с ним имеется армия, которая кормится лучше его, потому что в боевой обстановке эта армия терпит ужасающие лишения: не ест по два и по три дня, вымирает от тифа еще более, чем вымирают наши голодающие рабочие, то в трудовой обстановке ничем нельзя оправдать того, чтобы красноармеец-рабочий кормился лучше, чем рядом с ним живущие уральские рабочие. Поэтому на 3-ю армию возложена задача, под руководством представителя Наркомпрода, в районе ее расположения (а это огромный район) обеспечить всех уральских пролетариев пайком не ниже красноармейского.

Само собой разумеется, что задачей местных профсоюзов и политических советских организаций является с самого начала войти в теснейший контакт, в теснейшую связь с этой армией, для того чтобы никакой отчужденности между военной организацией и организацией трудовой не оставалось в дальнейшем.

Доклады, какие товарищи посылают нам оттуда, свидетельствуют, что они себе в своих задачах отдают совершенно ясный отчет. Там духа солдафонства, духа отчужденности и противопоставления себя пролетарской среде нет и не может быть и в помине, ибо во главе этой армии стоят те же рабочие. Одним из руководителей ее является тов. Локацков*48, уральский пролетарий, популярный на Урале товарищ.

В организации армии, конечно, приходится делать изменения, приспособляя ее к потребности труда. Я вам прочитаю выдержку из одного донесения, которое характеризует организационный подход к делу. Вот что сообщают т.т. Даевский и Локацков:

"Уральск, 19 января. На вашу телеграмму сообщаю: содействие армейского аппарата сельскохозяйственной кампании в области даст не только громадное увеличение площади засева, но лишь при наличии такого содействия разрушенные здесь хозяйства смогут вновь приступить к производительной работе. Наличие значительного запаса машин в области, требующих ремонта, диктует настоятельную необходимость напрячь все силы к приведению их в порядок и даст все основания с их помощью обработать громадные участки земли. Вместе с тем необходимо исчерпать все возможности к увеличению провозоспособности жел. дороги Покровск - Уральск, где на станциях, в районе Алтата - Ершово, под открытым небом сложены миллионы пудов хлеба, невмещающиеся в амбарах. Состоявшееся сегодня совещание ответственных работников армии укрепленного района, с представителями областных советских и партийных организаций: ревкома, комитета партии, земотдела, совнархоза, профсоюзов, обпродкома, железнодорожников и проч., наметило план работы и дало задания заведующим отдельными отраслями народного хозяйства, главным образом, земотделу и совнархозу, в ближайшие дни представить цифровые материалы учета потребностей живой силы и технических средств, необходимых немедленно при данной обстановке для поднятия производительности основных отраслей хозяйства".

Начальником штаба армии назначается рабочий с большим и всесторонним хозяйственным опытом. Таковой имеет и бывший начальник штаба, офицер генерального штаба, который дается ему как помощник. Как только армия перейдет на военное положение, снова произойдет, разумеется, изменение, и бывший начальник штаба займет свой пост. Оперативное отделение переименовывается в оперативно-трудовое. Оно ведает, как и раньше, исполнением и подготовкой оперативно-трудовых приказов и составлением трудовых сводок. Если раньше это оперативное управление передавало приказы: "взять такую-то деревню, в таком-то направлении продвинуться на столько-то верст вперед", то теперь через это управление будут идти приказы трудовые: "на таком-то участке заготовить столько-то кубов дров". Сводки будут сосредоточиваться здесь же; во главе ставится опять рабочий с хозяйственным опытом.

Вы представьте, товарищи, каким колоссальным преимуществом у этой организации является ее налаженная централизованная, телеграфная и телефонная связь. Каждый полк имеет свое телефонное имущество, натягивает свою нить, устанавливает связь со штабом бригады, через штаб бригады со штабом дивизии, с армейским штабом, и вы имеете таким образом большое количество трудовых рабочих артелей, разбросанных на огромном пространстве, привыкших точно подчиняться приказам, получающих приказы по определенным линиям и дающих отчет об исполнении в тот же день.

Вместо разведывательного отдела организован учетно-статистический, при чем наличный состав сохранен и приспособлен к этой работе. Отдел связи, о котором я только что говорил, сохраняется в том же виде. Ему предстоит колоссальная работа связать все работающие части и учреждения со штабом так, чтобы результаты работы ежедневно к 22 часам были известны штабу. Далее, при совете трудовой армии организуется научно-технический отдел для разработки общехозяйственных планов. Бывшие начальники отделов и отделений штаба и всех вообще армейских управлений там, где это необходимо, переименовываются в военруков, помощников по военной части, ибо Красная Армия, как военный организм, не распускается. Начальниками отделов и отделений назначаются уже испытанные рабочие-коммунисты с соответственной хозяйственной подготовкой; таковые уже имеются.

Донесение заканчивается словами, что "все это дает надежду на то, что эта первая армия действительно превратится в советскую армию труда". У меня имеется их первая трудовая сводка, которая говорит о количестве заготовленных кубов дров, о подвезенных кубах дров, о том, сколько плотников откомандировано в копи, о том, что занимаются ремонтом паровозов и т. д., и т. д.

Разумеется, все это пока только начало. Многое здесь окажется неправильным, многое здесь будет фантастическим, что будет исправлено; и много лишнего, что будет отброшено. Но самая основа не может быть лишней или неправильной, потому что это - та же самая основа, которая имеется во всем нашем советском строительстве.

Мы здесь имеем несколько тысяч уральских и других рабочих, которые стоят во главе армии. Мы имеем несколько десятков тысяч крестьян разных степеней сознательности, которыми руководят эти фронтовые рабочие. Что это такое? Это - маленькое отражение всей нашей Советской России, это - маленькое отражение всей нашей хозяйственной жизни в целом, состоящей из миллионов рабочих и миллионов крестьян, а руководящий аппарат состоит из наиболее сознательной части крестьян и подавляющего большинства городских рабочих.

Почему же этому организму не быть жизненным, если жизненна вся наша Советская Россия?

Вот почему мы, после того как был проделан этот первый опыт, сейчас же перенесли его на ряд других. Запасная армия уже приспособлена к работам в области транспорта. Постановлением Совета рабоче-крестьянской Обороны рабочая армия, формировавшая подкрепления и пополнения для наших фронтов, армия с очень хорошим аппаратом управления, со штабом в Казани, целиком передана Наркомпути для обслуживания Московско-Казанской и Екатеринбургско-Казанской жел. дорог*49.

На такое же положение переведена третья армия - третья по счету, и четвертая по нумерации. Эта армия, которая двигалась по линии реки Урала, выполнила свою боевую задачу и ей поставлена Советом Обороны задача оказывать содействие комитету государственных сооружений и Наркомпути в деле скорейшего проведения железной дороги Александров-Гай - Эмба для вывоза нефти. Мало того, Уральская область, где гражданская война имела особо жестокий характер, опустошена, разорена и лишена рабочей силы, необходимой для с.-х. работ. По соглашению с народным комиссаром земледелия тов. Середой*50 мы послали туда запрос относительно возможности использования силы и средств 4-ой армии для ремонта с.-х. орудий и машин, а весной - для участия в обработке земель.

Вот, товарищи, новая область, новый опыт, пока только опыт, применения живой силы армии, ее инвентаря для хозяйственных, в данном случае с.-х., задач.

Совет Обороны уже утвердил образование трудовой армии на Украине по соглашению с украинским ревкомом. Намечено образование трудовой армии на Северном Кавказе, и это образование станет особенно неотложным тогда, когда мы подойдем к нефтяным источникам Грозного.

На севере у нас заключено перемирие, которое, мы надеемся, приведет к миру с Эстонией*51. Там стоит 7-я армия. Это - район, богатый торфом и сланцами. Там в принципе решено использовать силы 7-й армии, которую мы не можем демобилизовать, не можем распускать, ибо Финляндия еще бряцает оружием, и еще мы не знаем, что будет завтра с Эстонией и Латвией. Мы можем, однако, и должны живую силу 7-й армии применить для торфяных и сланцевых работ.

Вот один из путей использования живой человеческой, организованной, уже мобилизованной силы, главным образом, на наших окраинах, столь богатых сырьем. Если там они это сырье поднимут, сосредоточат у железнодорожных узлов, если они помогут очистить наши рельсовые пути от снега, приведут в более энергичное движение наши железные дороги и направят нам сюда, в центр, в главные очаги хозяйства, хлеб и дрова, то поток крови по жилам советского хозяйства притечет к сердцу, и оно забьется правильнее, крепче, энергичнее. Хозяйственный организм оживет.

Поэтому было бы совершенно непростительно отнестись без внимания, без необходимой поддержки к этому первому опыту, имеющему огромное принципиальное и материально-хозяйственное значение, - к опыту применения наших армий для хозяйственных задач. Раз нам нужно переходить к трудовой повинности в широком масштабе, использовать сотни тысяч и миллионы крестьян для хозяйственных нужд, мы их не сможем мобилизовать через профессиональные союзы. Их можно будет мобилизовать только или преимущественно при применении военных методов. Их придется организовать в трудовые организации, придется придать им формы организации, близкие к военным - трудовые команды, рабочие роты, рабочие батальоны. Поскольку там мы будем иметь массы, еще не прошедшие выучки профсоюзов, придется делать организации преимущественно военные. Мы имеем уже такие организации в лице наших армий. Стало быть, их нужно использовать, приспособить к хозяйственным задачам. Это и делается сейчас.

Применение трудовых армий, по мнению либеральных болтунов, может вызвать аракчеевщину. Мы вправе вполне отбросить эту болтовню. Мы говорим, что передовые слои рабочего класса взяли в свои руки управление страной, и они имеют право навязать наиболее отсталым частям трудящихся масс принудительный закон трудовой повинности, ибо завтра, послезавтра, когда скажутся плоды, крестьянство, самые отсталые его части поймут, - а лучшая часть крестьянства понимает и теперь, - что эта трудовая повинность является необходимым законом.

Вот в каком смысле, товарищи, мы говорим о милитаризации хозяйства, вот в каком смысле о ней можно говорить. Об этом нельзя говорить, как о принудительности извне, как об инициативе военспецов. Это - жалкая смешная фантазия.

Кто может внести в трудящиеся массы сознание этой необходимости? Только передовые слои рабочего класса, т.-е. в первую голову индустриальный пролетариат. Если возьмете в первую голову нашу боевую армию, которая сражается и умирает на фронтах, то посмотрите, кто ее создал, кто в нее внес дисциплину, принудительность и властное слово приказа? Организуют это не отдельные военспецы, среди которых есть много прекрасных работников. Нет, все эти черты подлинной милитаризации рабочих и крестьян в виде Красной Армии внесены были и вносятся сейчас передовыми слоями рабочих Москвы, Петербурга и всей России.

Как мы поступили для создания Красной Армии? Она была вначале партизанскими отрядами или сборищами сырых рабочих сил, а мы милитаризовали рабочих, мы собирали рабочих на собрания и говорили им: "Мы стоим перед опасностью, угрожающей гибелью. От вас, передовые рабочие, зависит внести в эти массы сознание готовности умереть или победить". Эти передовые рабочие, милитаризовавшие самих себя, милитаризовали крестьян и повели их в бой.

Такая же задача у передовых рабочих стоит по отношению ко всему хозяйству, по отношению ко всеобщей трудовой повинности. Нам нужно сказать прежде всего передовым рабочим, что на хозяйственном фронте, на экономическом фронте нам сейчас грозит самая страшная опасность, более грозная, чем та, которая грозила нам, когда Деникин был севернее Орла, когда Юденич подходил к Пулковским высотам Петрограда. Здесь опасность страшнее, ибо она всеобъемлюща, но мы, товарищи, отличаемся от французских и бельгийских рабочих тем, что они еще - рабы капитала, а мы сами отвечаем за свои судьбы. Мы имеем возможность и должны найти в недрах рабочего класса подспудную энергию, извлечь ее наружу, привести в движение, милитаризовать себя и более отсталые массы. В настоящее время точность, исполнительность, строжайшая ответственность до конца в большом, как и в малом, должны проводиться в рабочих массах самым решительным образом.

Мы должны поставить вопросы хозяйства в центре внимания. Каждый отсталый работник или работница-крестьянка должны знать об этом. Мы должны три четверти, девять десятых столбцов своих газет отводить вопросам хозяйства. Каждый гражданин страны, передовой или отсталый, должен знать, что у нас есть Сормовский, Коломенский заводы, такие-то и такие-то текстильные фабрики, что они производят, что они лучше производили в апреле, чем в марте и в феврале. Мы должны следить за тем, чтобы у нас были заводы любимые, где пульс работ бьется как следует. Должны быть заводы, которые чувствуют себя павшими во мнении всей советской страны, ибо в них напряженность и производительность труда ниже, чем в других заводах. Выпуск каждого нового паровоза с паровозостроительного завода должен быть отныне советским праздником, об этом каждая работница и крестьянка должны знать, что это их паровоз. За ремонтом паровозов мы должны следить так, как мы следим за пульсом дорогого нам больного - брата, сестры или жены.

И если передовые рабочие всей страны все свои мысли, всю свою волю, всю свою революционную страсть вложат в дело хозяйства, как они вложили ее в дело армии, то я не сомневаюсь, что мы выведем Россию на большую новую дорогу на посрамление врагов и на радость друзьям.

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

Товарищи, еще на объединенном заседании в Большом театре мне был поставлен вопрос о том, будут ли применяться в трудовых армиях принципы охраны труда. Разумеется, наша задача - поставить трудовые армии в благоприятные условия. Во всяком случае мы будем стремиться всеми имеющимися средствами применить там принципы охраны труда.

Основная наша задача состоит в том, чтобы создать трудовую армию, при чем для нас эта трудовая армия не является некоторым временным недоразумением или печальной неизбежностью. Это - известная кооперация, созданная ранее для других задач, но состоящая из тех основных элементов, из которых строится у нас, в советской стране, все решительно во всех областях жизни. Это - рабочие, наиболее просвещенная, революционная часть крестьянства и небольшой процент революционной интеллигенции в качестве руководителей, средний элемент крестьянства, полусознательный, шатающийся, сомневающийся, - в качестве руководимых и ведомых, и развращенный кулацкий и полукулацкий элемент - в качестве сопротивляющихся и ведомых при помощи насилия. Это - общая картина советской жизни в каждом большом советском предприятии, это - картина нашей армии, в том числе и нашей армии труда.

Вот почему я отнюдь не склонен и не рекомендую съезду рассматривать так ограничительно этот большой опыт, как предлагал тов. Рязанов. Если верно то, что мы входим в период мобилизационного привлечения и установления действительной трудовой повинности широких крестьянских масс для исполнения некоторых простейших работ, то совершенно ясно, что эта мобилизация крестьянских масс, особенно в первый период, не будет отличаться от методов военных мобилизаций вообще. Организация, какую мы сможем придать мобилизованным массам, особенно в первое время, будет очень близка к примитивной военной организации. Поскольку мы сейчас уже имеем мобилизованных в военном порядке, их привлечение к труду является для нас не простым заполнением промежутка в их боевой работе. Такая точка зрения в корне несостоятельна. Принципиальное значение этого опыта, смысл его состоит в том, чтобы лучшие рабочие силы, наиболее энергичные, наиболее здоровые, наиболее способные, которые вели крестьянство в бой, применить для руководства этой крестьянской массой. Если бы этот опыт сорвался, то это не просто значило бы, что в известном смысле, в известный момент мы плохо использовали армию, это значило бы, что русский рабочий класс в лице лучшего элемента, прошедшего боевую школу, не сумел провести, поставить дело на трудовые рельсы. Я думаю, что он сумеет это сделать, я не сомневаюсь в этом. Каждое новое сообщение свидетельствует о том, что подход самих рабочих к делу такой, что они вовсе не считаются с военной организацией как с фетишем, как с чем-то неприкосновенным; это не есть в их глазах нечто похожее на милитаризм в худшем смысле, в каком привыкли употреблять это слово: они смотрят на военную организацию, как на свой аппарат, как на трудовое учреждение, они говорят: "профсоюзы - это есть единая рабочая организация; если понадобится, мы с профсоюзами сделаем армию, переделаем ее". Только так и можно относиться ко всем учреждениям, ко всем органам, союзам, кооперативам рабочего класса.

Далее тов. Троцкий, отвечая на заданный ему вопрос относительно уравнения в пайке солдат трудовой армии с рабочими в том районе и на предложение вместо районного повышения пайка откладывать излишек в продовольственный фонд республики, говорит, что наша трудовая армия живет и работает в районах, изобилующих продовольствием, и, разумеется, было бы конечно, нелепо, чтобы рабочий там получал урезанный паек только потому, что московский рабочий не имеет этого. Нет никакого сомнения, что при надлежащей налаженности этого аппарата повышение пайка рабочего ни в коем случае и ни в каком размере не отразится на накоплении продовольственного фонда для промышленного пролетариата, что является сейчас самой существенной основной задачей.

Рязанов сделал здесь упрек, что в вопросе о трудовой мобилизации были обижены профсоюзы. По этому пункту прекрасный ответ дал тов. Томский*52, констатировавший, что это было сделано при участии или, вернее, при соучастии наиболее авторитетных представителей профсоюзов, в том числе самого тов. Томского.

Аппарат по мобилизации крестьян является здоровым мобилизационным механизмом. Нужно просто поручить это отделу учета и распределения рабочей силы Наркомтруда. Что касается того, что привлечены профессиональные союзы, которые полезны для международной пропаганды, то я не совсем понимаю, почему о наших профессиональных союзах за границей должны узнать непременно через щелку этого аппарата для мобилизации крестьян. Если что интересует европейский пролетариат, так это то, что русские рабочие построили себе государство и создали разные аппараты и всеми этими аппаратами пользуются как им нужно и при их помощи мобилизуют широкие массы, в том числе и массы крестьянства. Но не ждите, чтобы европейский рабочий был таким доктринером и спрашивал себя: "а вот в такой-то аппарат по мобилизации рабочих сил входит представитель профессиональных союзов или не входит?". Этим интересуются тред-юнионисты, потому что английская буржуазия их околпачивает в течение многих десятилетий. Она создает буржуазный государственный аппарат и впускает туда одного представителя профессионального союза. Это крупнейшая ошибка профессионального союза, профессионалистов-середняков. Ведь только безмозглый тупица может считать, что интересы рабочего класса удовлетворены таким способом. Если бы тот же Томский нашел, что нужен не один представитель, а три или пять, то разве у нас был бы торг по этому поводу?

Предложение исходило в данном случае из самой 3-й армии*53, и мы вынесли его на свет божий. Мы обсудим эту экономическую организацию совместно с экономическими учреждениями; если же здесь вышло недоразумение с тов. Рязановым, то это недоразумение домашнее.

Но здесь есть разногласия с представителем партии, которая является партией ответственности и партией совести, как она себя сама рекомендовала. Это - тов. Абрамович*54. Кому же знать лучше свою партию, как не товарищу Абрамовичу. Он нас обвиняет в том, что мы одержали победы над Колчаком, Деникиным и проч. Мы решили, что вот эти пулеметные методы будут самыми лучшими для разрешения хозяйственных задач. Можно подумать, что победы у нас одерживали какие-нибудь профессионалы военного дела, а не те же самые питерские и московские рабочие, которые ничего не забыли из того, чему они учились и в профессиональных союзах, и в подпольных кружках, и на советской работе, ибо во имя этого они и сражались и свою победу одержали. Но меня интересует другая сторона вопроса. Абрамович говорит, что немудрено создать этот военный аппарат при помощи плохого советского режима. Это вполне возможно, но без помощи этого плохого режима хозяйственной задачи не разрешить. Тут нет никакого противоречия. Когда мы начали ставить армию, которая одержала победу, - я спрашиваю Абрамовича, - что тогда он говорил устами Мартова? Он говорил тогда, что вы ставите спеца и с обеих сторон архангелов, т.-е. рабочих с обеих сторон с револьверами; ставите комиссаров, и на основании такого гнилого режима вы армию не создадите. Конечно, у товарища или гражданина Абрамовича избыток совести, но недостаток проницательности, ибо то, что он сейчас говорит, нужно было говорить, когда мы начали создавать армию, а не тогда, когда наша армия опрокинула всех врагов. Милитаризацию, - говорит Абрамович, - железную дисциплину, железный закал теперь не время проводить, так как слишком много это требует металла, который теперь так дорог. Сам Абрамович предпочитает действовать при помощи более дешевого рецепта - при помощи воды, которую аптекаря прибавляют в большом количестве во все медикаменты. Как же он разрешает этот вопрос, как он подходит к задаче милитаризации? Он подходит к милитаризации под углом зрения, в лучшем случае, английского тред-юниониста. Мы ее проделывали, мобилизацию, на практике, т.-е. тысячи и десятки тысяч передовых рабочих ее проделывали сознательно на фронте, сотни тысяч крестьян проделывали ее полусознательно, но все же проделывали.

Чем была для нас эта милитаризация? Меньшевики говорили, что она была навязана извне. Кому она была навязана? Дезертиру, кулаку, немного развращенному крестьянину, отчасти развращенному меньшевизмом рабочему. А подавляющее большинство? Тем, которые одержали победу, милитаризация не была навязана. Они ее проводили сначала в своем собственном сознании. Они сказали: тут нужно либо победить, напрягши все силы, либо погибнуть. Это была внутренняя милитаризация. Когда они пропитались таким настроением, военным и боевым, они заявили о нем лучшей части крестьянства, которая пошла за ними. Я спрашиваю, - разве рабочие штрейкбрехеров не брали в каленое железо? Сколько угодно. Разве мы не находимся в положении, когда вопрос идет не об отдельной группе рабочих, а о судьбе миллионов рабочего класса, и того же самого крестьянства, и наиболее отсталых его слоев. Разве мы не вправе применять самые суровые меры, в тысячу раз суровее, чем в отношении штрейкбрехеров, которые применялись при царизме? Милитаризовать хозяйство - значит заставить понять цвет хозяйства - рабочий класс, что дело идет о жизни и смерти, а не о построении воздушных замков, этих идеальных фабрик Абрамовича, которые имеют одно свойство, что они не существуют в природе, как и его армия, которую он берется создать: это армия, которую создавали Деникин, Колчак и Юденич, там они участвовали...

(Голос с места: "Неправда".)

- Я не знаю, правда ли это или нет, - но когда мы вашему вождю Церетели*55 и Чхеидзе*56 предложили совместный союз против Деникина, они ответили: "Мы не можем вмешиваться во внутреннюю борьбу". И Церетели, и Чхеидзе отправились в Париж, и Клемансо сказал: "Мы вам будем помогать против большевиков, как мы помогаем Деникину". Посмейте это опровергнуть.

(Голос с места; "Мы разошлись в этом".)

- Я не знаю, разошлись или нет, но в тот период когда их единомышленники арестовывались или расстреливались, вы были вместе с ними. (Аплодисменты.)

Здесь цитировался тов. Радек*57 несколько раз. У Радека было много интересных сообщений. То, что проходило через весь доклад, это мысль, что самый факт существования Советской Республики есть самый большой основной революционный факт мировой истории. Сейчас вы можете делать отдельные усилия, но тот факт, что вы существуете как рабочий класс организованного государства, этот факт держит на себе, как на хребте, все мировое развитие. Чем мы продержались два года? Внутренним сосредоточием духа, беспощадностью ко всем саботажникам внутри рабочего класса, напряжением всей энергии с ущербом для здоровья и передовых рабочих и середняков. Но это обеспечило господство рабочего класса в течение двух лет в борьбе на всех фронтах. Задача в том, чтобы это напряжение, страсть и беспощадность перенести на дело хозяйственного развития. Тот же самый саботаж ничтожного меньшинства не остановит нас теперь, как не остановил два года назад при перевороте. Мы создали в отношении рабочего класса и передовых и середняков атмосферу, пропитанную духом дисциплины, а наша военная армия пропитается духом труда. В нашем обществе не может быть различия между армией и трудящимися классами, они должны сблизиться и сблизятся в конце концов; всякая попытка разъединить их есть грех и преступление против социального духа революции. Этого мы не потерпим ни с чьей стороны.

"Экономическая Жизнь" N 18,
28 января 1920 г.
 

*38 III съезд СНХ - собрался 23 января 1920 г. после двухлетнего перерыва. К этому времени были присоединены к Республике промышленные районы: Кавказ, Украина, Урал и богатая хлебом Сибирь, была снята блокада и велись мирные переговоры с окраинными государствами. Общей обстановкой, в которой находилась Республика, определились и задачи собравшегося съезда.

В повестке дня съезда стояли следующие пункты: 1) Доклад о положении Республики (Рыков); 2) Военная промышленность и снабжение армии; 3) Управление хозяйственной жизнью (Милютин, Лозовский); 4) Организация труда (Томский); 5) Современное положение транспорта (Ломоносов); 6) Топливный вопрос (Ломов); 7) О трудовой повинности (Троцкий).

Съезду предшествовала широкая полемика в печати, коснувшаяся вопросов об "управлении хозяйством", о формах привлечения трудящихся к хозяйственному строительству, об использовании армий на трудовом фронте. Последний вопрос имел особенно большое значение, так как за период гражданской войны в армию было влито много живой силы, которая черпалась, главным образом, через профсоюзы. В своей статье "Новые веяния в области управления промышленностью" ("Экономическая Жизнь" от 14 февраля 1920 г.) тов. Ногин соглашается со взглядом тов. Троцкого, высказанным в его тезисах, что трудовое использование армий было бы целесообразно в том отношении, что их аппарат быстро выполняет распоряжения, что "при помощи этого аппарата можно было бы быстро получить в области снабжения промышленности ряд достижений, которые кажутся невозможными". Но в той же статье, касаясь вопроса о "возрождении местных хозяйственных очагов", тесно связанного с задачами Ревсовтрудармов, тов. Ногин указывает, что такое возрождение невозможно, "ибо ресурсы страны не дадут возможности нормально развиваться крупной централизованной промышленности", и подчеркивает, что "нужно помнить о той промышленности, которая дает максимум продукции при минимуме затрат и средства распределять в зависимости от этого". Считая, что привлечение на трудовой фронт новых сил из Красной Армии будет способствовать оздоровлению промышленности, Ногин указывает, что "для дела возрождения важно, чтобы товарищи, работавшие за последнее время исключительно в армии, не подошли к новому для них делу с предвзятой мыслью о том, что до них в области управления промышленностью ничего, кроме ошибок, не делалось". - Тов. Крумин (в статье "Красная армия труда", "Экономическая Жизнь" от 17 января 1920 г.) тоже находит, что это применение армий для хозяйственного возрождения страны не внесет никакой дезорганизации, а, наоборот, усилит "во много раз темп нашей работы".

На самом съезде центральное место заняли вопросы об управлении хозяйственной жизнью страны и об организации труда в связи с вопросом о "трудовой повинности". В докладе по первому вопросу Милютин выдвинул следующие положения, принятые потом съездом в тезисах, предложенных докладчиком: 1) централизация управления народным хозяйством есть основное средство в руках победившего пролетариата "для скорейшего развития производительных сил и обеспечения руководящего значения пролетариата в экономической жизни страны"; 2) базой для управления национализированной промышленностью должно явиться коллегиальное начало, ибо "только на основе коллегиальности может быть обеспечено участие профсоюзов и рабочих масс в управлении экономической жизнью страны". В прениях по докладу следует отметить выступление тов. Ларина, который указывал, что в условиях советской действительности профсоюзы лишаются всех тех функций, которые свойственны этим организациям в условиях капиталистического строя. По мере того как профсоюзы присваивают себе функции регулирования производства, они идут к слиянию с органами, регулирующими народное хозяйство. Для облегчения процесса слияния Ларин предлагал установить подотчетность ВСНХ собранию управлений всероссийских объединенных профсоюзов.

Вопроса о формах управления коснулся в своем выступлении на съезде тов. Ленин. Он указал, что коллегиальность в деле управления страны "является моментом зачаточным, необходимым только на первой стадии развития".

Резолюция по докладу, выработанная совместно с ВЦСПС и принятая съездом, содержит следующие главные положения:

"1. Необходимо централизовать управление так, чтобы собрать все производство, имеющее особое значение в народном хозяйстве.

2. Местными органами должна вестись работа по сбору сырья и управлению предприятиями, находящимися в их ведении.

3. В целях борьбы с бюрократизмом и волокитой необходимо сократить количество инстанций между высшими и низшими органами.

4. Взаимоотношения между центральными и местными органами управления должны устанавливаться на основе точного разграничения между ними технических и экономических функций и установления взаимной ответственности за работу.

5. Основа экономической диктатуры пролетариата заключается в профсоюзах, в их участии в управлении страной.

6. Форма управления, как правило, устанавливается коллегиальная, но одновременно на опыте должны быть проверены ее минусы и плюсы по сравнению с единоличной формой.

7. Методы управления должны быть поставлены по системе точных заданий и ответственности за их выполнение".

Кроме того, по докладу Милютина была принята "Инструкция по управлению промышленности", которая в основном гласит: 1) "Устройство центральных учреждений, главков и центров остается без изменения"; 2) "Весь аппарат местных правлений и заводоуправлений предприятий, состоящих в ведении и непосредственном управлении ВСНХ, выделяется из системы местных экономических органов"; 3) "Весь остальной аппарат местных органов главков и центров ВСНХ вливается в Губсовнархозы".

Затем были заслушаны доклады об экономическом положении, о формах организации труда и о трудовой повинности. Тов. Рыков, остановившийся в своем докладе на основных моментах экономической политики, указал, что "экономическая жизнь Советской России определяется в настоящее время уровнем работ железнодорожного транспорта". "Величайшая ошибка, - говорил он далее, - думать, что снятие блокады или заключение мира сможет в какой-либо степени разрешить наш кризис сырья; наоборот, указанные явления означают повышение потребности в сырье, так как это единственный продукт, которым Россия может снабжать Европу и вступить с ней в товарообмен". Особенно подчеркнул тов. Рыков следующие три момента:

1. Если с древесным топливом Советская Россия стала вставать на ноги, то с добычей угля и особенно нефти дело обстоит плохо, а от восстановления этих отраслей зависит в первую очередь промышленность и транспорт.

2. Вопросы продовольствия могут быть благоприятно разрешены в зависимости от постановки работ на транспорте.

3. В деле возрождения промышленности "имеет особое значение кризис живой рабочей силы". Возникает боевая задача - сохранить квалифицированную рабочую силу, процесс распыления которой достиг значительных размеров.

Тов. Томский в своем докладе указал, что: 1) вопросы сохранения квалифицированной рабочей силы могут быть разрешены при исполнении одного основного условия - создания продовольственного фонда по вопросам охраны труда. 2) Нужно отказаться от единообразия в снабжении и свести последнее к 2 или 3 типам трудового пайка. 3) Необходимым элементом в тарифной политике должна быть премиальная система, базисом которой является нормирование труда. 4) Пополнение кадров квалифицированной рабочей силы может быть достигнуто при надлежащей постановке профессионального образования. 5) Для сохранения кадров рабочих необходимо прикрепление их к предприятиям.

Тов. Томский коснулся также вопроса об отношении к кустарной промышленности, играющей значительную роль в нашем хозяйстве, указав при этом, что "надо снабжать сырьем и топливом только те кустарные предприятия, которые необходимы Советской Республике", а остальные - закрыть.

В прениях по докладам следует отметить выступление Ченцова (представителя совета объединенной крестьянской кооперации).

Исходя из того положения, что государственная жизнь сможет организоваться только при правильной организации сельского хозяйства, Ченцов высказался за предоставление особых прав в деле организации сельского хозяйства крестьянской кооперации.

Затем выступил представитель РСДРП Абрамович, подвергший критике мероприятия по милитаризации труда и введению трудовой повинности, предложенные тов. Троцким. Абрамович заявил, что структура Советской власти такова, что она (Соввласть) может с успехом работать на фронте войны, но для восстановления народного хозяйства, для упрочения диктатуры пролетариата необходимо устранить причины, вызывающие пассивность рабочих масс, т.-е. установить демократию. С резкой критикой утверждений Абрамовича выступил тов. Бухарин.

По докладу об экономическом положении Республики была принята резолюция, требовавшая: 1) установления строжайшей дисциплины во всех областях организационной работы; 2) принятия мер для обеспечения производительности труда; 3) проведения трудовой повинности; 4) использования на фронте труда свободных армий; 5) принятия мер к подготовке квалифицированной рабочей силы; 6) введения трудовых карточек; 7) проведения учета специалистов. В области производственно-технической было признано необходимым: 1) обратить максимум внимания на транспорт; 2) усилить соревнование и самодеятельность как губернских совнархозов и заводоуправлений, так и отдельных рабочих в деле ремонта частей транспорта и сельскохозяйственного инвентаря; 3) развернуть и укрепить те предприятия, которые возникли в период блокады; 4) увеличить площадь посева специальных сельскохозяйственных культур; 5) принять меры к развитию животноводства.

По докладу Томского и Троцкого были приняты предложенные ими тезисы. Особый доклад был посвящен вопросу о транспорте. Докладчик тов. Ломоносов подчеркнул, что транспорт настолько разрушен, что если не будут своевременно приняты необходимые меры, страна может оказаться без транспорта. Выступавший в прениях тов. Ларин доказывал, что докладчик преувеличивает положение транспорта в худшую сторону. В качестве мероприятий по восстановлению Ларин предложил: 1) объединить управление железными дорогами в одном органе, который и должен нести ответственность (Наркомпуть); 2) для ремонта больных паровозов не заказывать частей за границей, а разбирать для этой цели части негодных паровозов. Тов. Богданов говорил о том, что оздоровление транспорта может быть проведено только при условии привлечения к этому делу профессиональных организаций. Один товарищ указал на необходимость повышения дисциплины на железных дорогах и изъятия из НКПС других видов транспорта, так как НКПС, по свидетельству отчета, со своей работой не справляется. Резолюция, принятая по докладу о транспорте, заключала в себе следующие положения: "1) признать важной и очередной задачей восстановление и улучшение транспорта, 2) принять все меры к увеличению ремонта паровозов, 3) призвать местные организации к проявлению максимальной инициативы в деле поднятия транспорта, 4) ВСНХ войти с ходатайством в СНК относительно поощрения тех предприятий, которые проявят в деле ремонта подвижного состава, сверх норм производственной программы, наибольшую инициативу".

Из делегатов съезда с решающим голосом членов РКП было 178, интернационалистов - 1, беспартийных - 36; из делегатов с совещательным голосом - членов РКП - 74, с.-д. - 6, интернационалистов - 1, беспартийных - 3. Представительство на съезде было установлено организационной комиссией ВСНХ по созыву съезда следующим образом: от ВЦИК - 10; от отделов главков и центров ВСНХ - 36; от рабочих частей правлений госпредприятий - 101; от профсоюзов - 50; от Центросоюза - 4; от всероссийского объединения кооперативов и сельскохозяйственных и производственных обществ - 3 и от губсовнархозов по 2.

*39 Каутский - см. т. III, ч. 1-я, прим. 106, а также том XIII, прим. 13.

*40 Вандерлип - известный американский финансист-банкир, представитель фирмы Моргана, приезжавший в Россию в 1920 г. для предварительных переговоров о заключении нефтяной концессии в Баку. Условия, предложенные советским правительством, не удовлетворили его, и он уехал обратно.

*41 Варварство и рабская культура. - Здесь имеется в виду эпоха упадка римской империи, наступившая в III веке и завершившаяся в VI веке нашей эры. Рабский труд, будучи хозяйственной основой политического и культурного господства Рима, сошел на нет в период так называемых варварских вторжений, когда в огне гражданских и завоевательных войн человечество проделало переход к крепостному труду и соответственным образом изменило всю политическую и культурную надстройку общественной организации.

*42 Великая Французская Революция. - Революция, совершенная парижскими ремесленниками и буржуазией в 1789 г., привела к уничтожению дворянской монархии и установлению демократической республики и диктатуры якобинцев (партии мелкой буржуазии). После героических усилий рабочего и ремесленного населения Парижа в борьбе с иностранными государствами буржуазия захватила власть в лице партии жирондистов, отстранив и казнив вождей якобинцев (9 термидора - 9 марта 1795 г.). Вслед за этим на смену правящей буржуазии пришел Наполеон I, который, опираясь на войска, крестьян и финансовую олигархию, разогнал палаты (18 брюмера - 4 декабря 1799 г.) и объявил себя императором.

Великая Французская Революция явилась поворотным пунктом всего исторического развития человечества. Уничтожение сословных привилегий, а также цехов, регламентаций, монополий и т. д. открыло широкий простор развитию производительных сил в форме капиталистической промышленности с применением наемного труда.

*43 Принцип свободы труда - принцип, провозглашенный буржуазией в противовес цеховой и крепостной организации труда, при которой труд монопольно принадлежит данному цеху или владельцу. Необходимость иметь на рынке рабочую силу как товар, который в любую минуту можно купить по ценам, которые устанавливаются спросом и предложением, заставляла буржуазию бороться за принцип свободы труда, т.-е. за принцип свободной эксплуатации рабочего, который, вырвавшись из узких рамок цеха или из крепостной деревни, попадал в зависимость от колебаний спроса и предложения на рынке труда. В последнее время этим лозунгом пользуется буржуазия в борьбе с профессиональными союзами, которые, организуя рабочих, имеют возможность использовать благоприятную конъюнктуру на рынке труда в целях повышения заработной платы.

*44 Советская Конституция - основной закон советского государства, устанавливающий новую форму государственной организации в переходный период диктатуры пролетариата. Принят V Съездом Советов в июле 1918 г. Выработан был при ближайшем участии покойного Свердлова (председателя ВЦИК).

*45 Комиссия по трудовой повинности. - Междуведомственная Комиссия по трудовой повинности создана была постановлением Совета Народных Комиссаров 27 декабря 1919 г. В задачи Комиссии входила выработка плана введения трудовой повинности и ближайших практических мероприятий по мобилизации рабочей силы.

В состав этой комиссии входили: Наркомтруд, Наркомвнудел, Председатель ВСНХ, Наркомпрод, Наркомвоен, Наркомпуть, председатель ВЦСПС, Наркомзем.

Председателем Комиссии был тов. Троцкий. 30 декабря Комиссия приступила к работе. Комиссия подготовляла все законодательные мероприятия, которые, на основании положения о всеобщей трудовой повинности, могли бы обеспечить рабочей силой все ведомства, не нарушая их производственных, транспортных и продовольственных планов. Участие различных ведомств в составе комиссии обеспечивало ей согласованность в работе и устраняло бесчисленные проволочки и конфликты, возникавшие в результате оторванности учреждений друг от друга. Так как собственного аппарата Комиссия не имела, а работа по трудовой повинности настойчиво выдвигала потребность в особом постоянном учреждении, было выработано и опубликовано (5 февраля 1920 г.) положение о Комитетах по трудовой повинности в центре и на местах, которые заменили собой Междуведомственную Комиссию.

*46 Ллойд-Джордж и Клемансо - см. том XII, прим. 26 и 54.

*47 Милиционная система - система военной организации, при которой воинские единицы прикреплены территориально к месту основной работы военнообязанных, так что призываемые могут проходить полный курс военного обучения и строя, не отрываясь от работы в производстве или сельском хозяйстве.

Введение в жизнь начал милиционной территориальной системы в советских республиках относится к 1923 г.

Дальнейшее ее развитие должно привести к сокращению, а затем к ликвидации кадровых постоянных регулярных частей.

*48 Локацков - старый член ВКП. Уральский работник. В настоящее время работает в ВЦСПС. В тот период был представителем ВЦСПС в Совтрудармии.

*49 Имеется в виду работа запасной армии, которая была переименована во 2-ую трудовую армию (см. прим. 8).

*50 Середа - статистик-экономист, член партии ВКП(б) с 1903 г. В 1917/18 г. - член Рязанского Исполкома. С 1918 по 1922 г. - член ВЦИК и Народный Комиссар Земледелия. В 1925/26 г. - член президиума ВСНХ, член президиума Госплана, член коллегии Комвнуторга и председатель правления Промысловой кооперации.

*51 Перемирие с Эстонией было заключено в начале декабря 1919 года на срок в одну неделю, после поражения поддерживаемого Эстонией Юденича под Петроградом. Во время перемирия должны были разрешиться вопросы: 1) о гарантиях, 2) о военном невмешательстве, 3) о признании независимости Эстонии. Мирный договор с Эстонией был подписан 2 февраля 1920 г.

*52 Томский - старый член партии (с 1905 г.). Долгие годы провел на каторге. Председатель ВЦСПС и один из крупнейших работников профессионального движения в России. Член ЦК РКП. В период разногласий по вопросу о коллегиальности и единоличии был сторонником коллегиальности. Выступил с тезисами о профсоюзах на страницах "Экономической Жизни" в марте 1920 г. Стоял во главе оппозиции профессионалистов против хозяйственной политики ЦК в период 1920 г. С этим связаны его выступления на IX съезде партии и на фракции ВЦСПС (см. прим. 80).

*53 3-я армия - в составе 29-й, 30-й дивизий и особой бригады была расположена на самом левом фланге Восточного фронта. В то время как на Уфимском и Оренбургском направлениях части 5-й и 1-й армии имели до начала марта значительный успех, 3-я армия, прикрывавшая сначала Пермь, а затем Вятку, все время отходила назад. После упорных боев противник занял Пермь и сильно угрожал нашей Уфимской группе. К середине апреля 3-я армия подошла к Глазову.

*54 Абрамович - см. том XII, прим. 137.

*55 Церетели - см. том XII, прим. 94 и III том, часть 1-я, прим. 321.

*56 Чхеидзе - см. том XII, прим. 162 и III том, часть 1-я, прим. 41.

*57 Радек - см. том XII, прим. 6.